Логотип StingRay

Социальные сети
FacebookInstagramRSSTwitterYouTubeВ контактеОдноклассники
FacebookInstagramRSSTwitterYouTubeВ контактеОдноклассники
Силуэт человека

Куртуазные традиции и особенности воспитания в эпоху европейского Средневековья (XI-XIV вв.)

Введение
1. Рыцарство и куртуазность как феномены средневековой культуры: возникновение и этапы развития
 1.1. Европа в X-XIV веках: исторические условия возникновения куртуазной культуры
 1.2. Институт рыцарства
  1.2.1. Возникновение военной элиты
  1.2.2. Влияние церкви на создание идеального образа благородного рыцаря
  1.2.3. Особенности воспитания и образования юных рыцарей
  1.2.4. Церемония посвящения в рыцари
2. Светская жизнь
 2.1. Нравы и мода
 2.2. Рыцарские турниры
 2.3. Культ Прекрасной Дамы
  2.3.1. Воспитание благородных девиц и положение женщины в средневековом обществе
  2.3.2. Идея служения в любовных отношениях
  2.3.3. Куртуазные идеалы и реалии жизни
 2.4. Отражение куртуазной традиции в литературе Средневековья
3. Рыцарство и куртуазность в интерпретации современной молодёжи
Заключение
Библиография
Приложения
 П1. Некоторые выдержки из рыцарского устава
 П2. Используемые в работе научные и педагогически термины
 П3. Ритуал вступления в вассалитет
 П4. «Правила любви» из трактата «О любви» Андрея Капеллана (XII в.)
 П5. Фотографии с фестивалей и турниров

Введение

Понятие «Средневековье» принадлежит исключительно истории Западной Европы. В XIV-XV веках деятели Возрождения, оглянувшись на прошлое своих стран, обнаружили между римским величием и собственной эпохой свободного разума тысячелетнюю пропасть, заполненную, по их мнению, невежеством, мистицизмом и властью церкви. Этот мрачный период они назвали «Средними веками», хотя именно тогда и родилась их собственная цивилизация – тот самый «Запад», который впервые в истории оказался противопоставленным «Востоку», а по существу – всему остальному миру. Ведущую роль в развитии общества играло высшее сословие, в руках которого была власть, и которое, кроме того, являлось основным носителем культуры.

Ещё в каролингские времена (раннее Средневековье) возникает феодальная система организации отношений господствующего класса, которая укрепилась и расцвела к XI веку. Феодальная ментальность тяготела к иерархии и выражалась в вертикальной солидарности, цементируемой клятвой верности, которую, в обмен на земельный надел, более низшие давали высшим.

Постепенно вассалитет преобразовал вассала из подчинённого в привилегированного. Совмещение религиозных и военных ценностей привело к появлению рыцарских уставов, требовавших от того, кто им следовал множество достоинств. На деле это оставалось недосягаемым идеалом; многие рыцари ограничивались лишь знанием военного дела и физической закалкой, пренебрегая образованием. Но максимальные требования к рыцарю были сформированы в высокий этический кодекс и идеализированную систему светских отношений – куртуазную культуру, лучшие черты которой вошли в мировую культуру и систему этических ценностей последующих эпох. Самый известный пример – культ Прекрасной Дамы, обретший бессмертие.

Рыцарь и его дама сердца, герой ради любви – вот первичный и неизменный романтический мотив, который возникает и будет возникать всегда и всюду. Чувственное увлечение переходит в нравственную самоотверженность, в необходимость выказать мужество перед лицом своей дамы, – честолюбие, знакомое каждому шестнадцатилетнему юноше.

И хотя при всей своей привлекательности идеалы куртуазности в своё время не всегда воплощались в жизнь, лучшие черты рыцарской культуры были восприняты и переосмыслены последующими поколениями. Образ настоящего рыцаря, пусть даже весьма идеализированный, остаётся привлекательным и до наших дней. Чем, как не этим, можно объяснить распространение на рубеже XX-XXI веков молодёжных исторических клубов… (Этот вопрос будет рассмотрен в последней главе.)

Тяга молодёжи к романтике, возвышенному, идеалам мужественности и женственности находит реализацию во взрослых играх в рыцарей, свободных воинов и прекрасных дам. Как и тысячу лет назад, куртуазные идеалы по-прежнему волнуют наше сознание. И поэтому вопрос возникновения и развития средневековой куртуазной традиции, как тема вечная, по-прежнему заслуживает внимания и подробного рассмотрения.

В необходимости современного прочтения содержания и воспитательных идей рыцарской культуры заключается актуальность данной работы. Её гипотеза состоит в доказательстве предположения о современном значении для молодёжи ряда образовательных и художественных идей средневековой куртуазности. Целью данной работы является выявление особенностей светской культуры Средневековья и попытка разгадать «тайну» её уникальности и вневременной притягательности.

Для достижения этой цели были поставлены следующие задачи:

  • рассмотреть условия возникновения рыцарства и куртуазных традиций;
  • проследить их развитие и период расцвета;
  • выявить различия между социальным положением мужчины и женщины;
  • обратить внимание на особенности ментальности, традиций и культуры того времени, на специфику образования и воспитания;
  • изучить возможности отражения рыцарских и куртуазных традиций в современных воспитательно-образовательных процессах и досуге современной молодёжи.

1. Рыцарство и куртуазность как феномен средневековой культуры: возникновение и этапы развития

1.1. Европа в X-XIV веках: исторические условия возникновения куртуазной культуры

Тревожно начиналась третья эпоха, эпоха подъёма городов и крестовых походов, рыцарства и куртуазной культуры. Ожидание явления Мессии, которое в сознании невежественных людей связывалось с символической датой (1000 г. н. э.), привело к приостановлению хозяйственной деятельности и опустошению не только материальному, но и духовному. Люди, жившие в постоянной тревоге, были подвержены массовым фобиям.

Но кризис конца тысячелетия был преодолён, мир не распался в прах, и после 1000-го года в жизни народов, населявших Европу, начинается осторожный подъём: соединение обеих экономических функций города, торговли и ремесла́, привело к всё более широкому использованию монеты, сначала серебряной, чуть позже – золотой.

«Для обеспечения безопасности мирного труда за счёт ограничения периодов ведения боевых действий и благодаря официальному осуждения бессмысленного насилия над мирным населением, в 1040 году на Синоде в Аквитании было принято постановление о «Божьем перемирии». В документе было сказано, что в память о страданиях Христа и под страхом проклятия должны прекратиться все военные действия с вечера четверга и до утра каждого понедельника. А вскоре на Синоде в Монтре было указано на необходимость прекращения всякого кровопролития за несколько дней до великих христианских праздников – Рождества и Пасхи» [7, с. 65].

Даже частичное выполнение этих нехитрых постановлений (как известно, любые законы в той или иной степени нарушаются) способствовало некоторой стабилизации, а, следовательно, политическому и экономическому развитию стран, а также духовно-нравственному развитию общества.

1.2. Институт рыцарства

1.2.1. Возникновение военной элиты

Тем не менее, в это же время с невероятной быстротой увеличивалось количество военных, принадлежавших к семьям крупных и мелких феодалов.

Как утверждает Жак ле Гофф в своей книге «Цивилизация средневекового Запада», именно в период с X по XI века происходит тот ряд изменений в идеологической сфере жизни светского общества, который и подарил истории институт рыцарства, как совершенно новое уникальное историческое явление.

Уже при Карле Великом из сообщества вечно воюющих мужчин выделилась элита, довольно широкий круг лиц, связанными между собой имущественными и личными интересами.

Окончательное расслоение было закреплено в XI веке легендарной формулой Адальберона Ланского: «Одни молятся за всех – oratores, вторые защищаются себя и других оружием – bellatores, третьи – laboratores – кормят и одевают весь народ» [33].

Почётный титул рыцаря (от нем. “ritter” – «всадник») появился к концу X века, а ещё через сто лет – рыцарство. Внутри этого семейства были старшие и младшие, хозяева за́мков, целых областей и те, кто имел в собственном владении некоторое количество зависимой обслуги и то имущество, которое позволяло участвовать во всех мероприятиях, приличествующих званию: milites – городские рыцари; caballarii – сельские рыцари; domini, seniors – крупная сеньориальная знать (графы, виконты, бароны) [25].

Но все они чувствовали себя людьми одной крови, одной «породы». В битвах XI и XII веков рыцарское сословие осознало свою значимость и закрепило за собой те привилегии, которые позволяли человеку гордиться своей службой, превращая её в почётную обязанность, в служении церкви, монарху, своему сеньору или всему благородному братству.

«Рыцари… Неустрашимые воины, преданные вассалы, благородные слуги прекрасных дам, галантные кавалеры… Неустойчивые в бою, неверные слову, алчные грабители, жестокие угнетатели, дикие насильники, кичливые невежды… Всё это рыцари» [6, с. 37].

И вот вокруг этих-то противоречивых созданий вертелась, в сущности, история европейского Средневековья. Потому что они в те времена были единственной реальной силой. Ведь рыцарь – это, прежде всего, профессиональный воин. Кроме того, тяжеловооружённый всадник должен быть богатым человеком. Снаряжение рыцаря и коня стоило весьма дорого – «ещё в конце первого тысячелетия, когда счёт вёлся не на деньги, а на крупный рогатый скот, комплект вооружения, тогда ещё не столь обильного и сложного, вместе с конём стоил 45 коров или 15 кобылиц. А это величина стада или табуна целой деревни» [6, с. 37].

Но мало было взять в руки оружие – им надо уметь отлично пользоваться. А этого можно было достичь только беспрестанными и весьма утомительными тренировками с самого юного возраста (мальчиков из рыцарских семей с детства приучали носить доспех – известны полные комплекты для 6 – 8-летних детей). Крупные владетели могли содержать при дворе лишь небольшое число таких воинов. Выход нашёлся: мелкие землевладельцы обязывались королём работать определённое время на крупного, снабжать его нужным количеством продуктов и изделий ремесла, а тот должен быть готовым служить королю в качестве тяжеловооружённого всадника оговоренное количество дней в году.

На подобных отношениях в Европе выстроилась сложная феодальная система. И постепенно, к XI-XII векам тяжеловооружённые всадники превратились в касту рыцарей. Доступ в это привилегированное сословие становился всё более трудным, основанным уже на родовитости, которая подтверждалась грамотами и гербами.

За клятву верности сеньору (оммаж) рыцарь получал землю (фьеф) с работающими на него крестьянами и право суда над ними, право сбора и присвоения налогов, право охоты, право первой ночи и прочие привилегии. В обязанности входило же в военное время служить «со своим харчем» сеньору около месяца в году. За дополнительную службу шло жалование. В остальное время рыцарь мог наняться к другому сеньору, ездить по дворам владык и городам. И, как утверждает в своей статье кандидат искусствоведения М. Горелик [6, с. 36], с течением времени рыцари стали всё больше манкировать своими обязанностями, сводя их, зачастую, к условной формальности.

Ну, а как рыцари воевали? По-разному. Сравнить их с кем-то трудно, так как они в Европе были в военном отношении предоставлены самим себе. Разумеется, в сражениях участвовала и пехота – каждый рыцарь приводил с собой слуг, вооружённых копьями и топорами, а также луками и арбалетами. Но до XIV века исход сражения всегда определяли немногие господа рыцари. «Они презирали собственную же пехоту, горя нетерпением сразиться с «достойным» противником – то есть рыцарем же. Вот тут то и происходил «настоящий» бой – два закованных в железо всадника, закрытые щитами, выставив вперёд длинные копья, сшибаются в таранном ударе. При малейшем признаке победы рыцарь брался грабить лагерь своего врага, забывая обо всём, – и ради этого тоже жили рыцари. Недаром некоторые короли перед боем запрещали бойцам ломать боевой порядок при наступлении и ход битвы из-за грабежа, для наглядности строили виселицы для несдержанных вассалов» [6, с. 38].

Бой мог быть довольно долгим, ведь он распадался на нескончаемое количество поединков достойных противников. Какое же место в бою занимала пресловутая рыцарская честь? «Оказывается, на противника рыцарь мог напасть спереди и сзади, справа и слева – словом там, где может нанести ему урон», – так гласил устав тамплиеров. Но рыцарей было мало. Например, во всей Англии в 1270-х годах было 2 750 рыцарей. В боях участвовали обычно несколько десятков рыцарей, и лишь в больших сражениях они исчислялись сотнями, редко переваливали за тысячу» [6, с. 38].

Поистине слабой стороной рыцарства была воинская дисциплина. Ибо рыцарь – индивидуальный боец, привилегированный воин с болезненно-острым чувством собственного достоинства. Он в своём деле (которому обучался почти с рождения) – военном – равен любому своего сословия, вплоть до короля. В бою он зависит только от себя и быть первым может, только показав свою храбрость, добротность своих доспехов и резвость коня. Такое самосознание рыцаря прекрасно знали и чувствовали полководцы, государственные деятели – мирские и церковные.

И с конца XI века, во время крестовых походов, стали возникать духовно-рыцарские ордена со строгими уставами, регламентирующими их боевые (и не только) действия. То есть строгость была, но требования были самыми общими: не покидать и не ломать строй, стараться в разумных пределах, обороняться при неудаче, а не сразу бежать, и до победы лагерь противника не грабить.

«Ещё одна особенность рыцарского сознания: рыцари очень любили сражаться, но совсем не хотели умирать – ни за сеньора, ни за святую церковь. Они должны были и хотели только побеждать. Этому и служило их вооружение и доспехи. Рыцари умирали весьма неохотно. Они предпочитали бежать или сдаваться в плен в случае неудач. В обычных войнах гибло их единицы, и лишь в крупных битвах, решавших судьбы стран, несколько сотен» [6, с. 39].

И дело тут не только в доспехах. Рыцари к XIII веку ощутили себя неким всемирным орденом, кастой, для которой не важны никакие территориальные границы, никакое подданство. Ведь границы всё время менялись, области и целые государства переходили от одного короля к другому, а рыцари сидели в тех же за́мках, изъяснялись на французском языке (что стало правилом хорошего тона к XII веку) и все, как один, считались слугами святой католической церкви. И убивать собрата, кто бы и откуда он ни был, становилось неприличным. Вот одолеть его – сбить с коня, взять в плен, получить выкуп – это победа.

Из труда Й. Хейзинга “Homo ludens” мы узнаём, что отсюда возник обычай, проистекающий из отношения к войне, как к благородной и честной игре, к своего рода обмену любезностями. Договорённость о месте и времени битвы формирует кардинальную черту отношения к битве, как к честному состязанию, одновременно являющемуся правовым разрешением спора.

1.2.2. Влияние церкви на создание образа идеального благородного рыцаря. Рыцарские ордена

М. Марион в «Истории ордена Тамплиеров» пишет, что после того, как все обозримые земли были переданы в наследное владение, а доходы с них не удовлетворяли все возраставшие потребности людей, не знавших иного ремесла, кроме военного, взоры европейцев обратились к Востоку. Баснословные богатства Востока поражали воображение, возбуждали зависть и ненависть к тем, кто как казалось, несправедливо наслаждался этим богатством.

«Жажда богатств, плодородных земель, подобных «второму раю», привилегий и воинской славы – вот те чувства, к которым тайно обращался организатор первого крестового похода папа Урбан II, во всеуслышание призывая к освобождению Гроба Господня. Взяв на себя обязательство освободить всех участников похода на Иерусалим не только от мук ада, но и от вполне земны долгов, Урбан II удивительным образом объединил в понятии людей низкое и высокое, суетные, даже греховные побуждения и искреннюю веру в грядущее спасение, страсть к золоту и чистую любовь к Богу (религия тогда уже занимала главенствующее место в жизни и сознании людей), желание получить свою часть добычи и желание справедливой, спокойной, красивой жизни» [7, с. 67].

Как видим, с жестокими нравами соседствовали тяга к изящному, стремление к красоте и возвышенные чувства не так уж редко вытесняли жестокость.

Часть рыцарей, участвовавших в крестовых походах и, надо думать, что всё-таки, не худшая часть, объединилась под эгидой церкви в различные общины, ордена, устав которых мало чем отличался от монастырского. Рыцари – члены духовных орденов – отрекались от семьи, имущества, собственной воли, отдавая себя во власть римского первосвященника. Почти одновременно в первой четверти XII века в Палестине возникли ордены иоаннитов, или госпитальеров, и тамплиеров-храмовников (1128 г.). В конце XII века в Святой земле был основан ещё один могущественный духовно-рыцарский союз, получивший название «Братья немецкого дома», или Тевтонский орден.

Полумонашеские рыцарские союзы оказали огромное воздействие на формирование представлений о предназначении благородного воина, о рыцарской чести и совершенствах истинного рыцаря. Эти представления постепенно стали привычными для тех, кто принадлежал к высшему сословию.

В эпоху всё развивающейся куртуазности (светской культуры) сложились представления об идеальном рыцаре, воине. Христианский рыцарь – это прежде всего борец за веру Христову, но рыцарь – это и верный вассал своего сюзерена. Верность – одна из наиболее ценимых добродетелей этой эпохи. Для рыцаря считались обязательными такие моральные нормы, как смелость, благородство, верность долгу; рыцарь – защитник слабых и обиженных. Со временем стали появляться даже особые уставы, регламентирующие поведение рыцаря в различных сферах жизни и призывающие их к благородству, верности, милосердии, чести (см. прил. 1).

Однако реальность не всегда совпадала с идеальным образом благородного рыцаря. Проповедываемые церковью нормы морали не могли быть полностью приняты всеми рыцарями (с детства привыкавшими к крови и насилию), более того, они распространялись лишь на равных себе по социальному положению.

Тем не менее, частичное обуздание их неистовства существовало. В частности, система рыцарского воспитания с X века стремилась привить молодым людям тягу к прекрасному, общественные нормы морали и способность к приятному обхождению.

1.2.3. Особенности воспитания и образования юных рыцарей

В трудах многих авторов по истории педагогической мысли [1, 14, 20, 31, 41] мы находим следующее описание образовательно-воспитательной системы в рыцарской среде. Основу содержания образования сыновей феодалов составляли так называемые «7 рыцарских добродетелей»: езда верхом, плавание, владение мечом и щитом, копьём, охота, игра в шахматы, умение слагать и петь стихи.

Постепенно в систему рыцарского образования и воспитания наряду с военно-спортивными дисциплинами включаются музыкально-поэтические: стихосложение, пение, игра на лютне (как правило), риторика – искусство правильно и красиво изъясняться, умение вести светскую беседу с дамами. Игра в шахматы рассматривалась как средство воспитания настойчивости и способности правильно ориентироваться в ситуации (стратегии).

Кроме того, с X века юные рыцари обучались этикету, изысканному обхождению, то есть всему тому, что было необходимой составной частью куртуазной культуры. Так, чтение и письмо не были поначалу обязательными для рыцарей, но куртуазность, по счастью, и сюда внесла свои коррективы.

Огромное место в жизни и сознании любого человека эпохи расцвета Средневековья занимала церковь. Религиозные догмы обычно преподавались детям феодалов каким-либо духовным лицом, чаще всего, капелланом за́мка.

Старший сын феодала обязан был пройти следующий путь: до 7 лет ребёнка воспитывали в семье, и в основном занимались этим женщины; с 7 лет его направляли в за́мок вышестоящего феодала (сюзерена), где мальчик исполнял обязанности пажа (как правило, при хозяйке за́мка); с 14 лет до 21 года юноша состоял оруженосцем сюзерена, в это время ему торжественно вручали меч, обучали владению оружием и верховой езде, он сопровождал сюзерена в походах и на охоте; по достижении 21 года он путём особой церемонии посвящался в рыцари.

Младший сын феодала мог избрать для себя иной путь, в частности, стать священнослужителем.

1.2.4. Церемония посвящения в рыцари

До церемонии посвящения в рыцари многие молодые люди уже успевали всласть повоевать, повидать свет, заручиться необходимой поддержкой сильных мира сего. Для отпрысков знатных семей и носителей громких титулов возрастной ценз на право стать рыцарем был снижен с 21 года до 14 лет.

Горбачёва Л. М. в своей книге по истории костюма весьма подробно описывает церемонию посвящения в рыцари: она обставлялась с исключительной торжественностью и пышностью, в ней не было ничего случайного – каждая вещь, каждое слово и движение были частью священного ритуала, к которому относились со всей серьёзностью. Ночь накануне посвящения молодой воин проводил в одиночестве, бодрствуя в храме и смиренно вознося свои молитвы к престолу Всевышнего. На рассвете его мыли, умащали благовонием волосы, наряжали в белоснежную сорочку. Обряд облачения должны были совершать уже посвящённые рыцари, но зачастую эти роли поручали доверенным слугам. Затем на будущего рыцаря надевали алую тунику, символизирующую кровь, которую он будет проливать, коричневые чулки – шоссы, цветом, напоминавшим о мраке могилы, узкий белый пояс – знак презрения к роскоши. Голову покрывали белым чепцом, символизирующем чистоту души и помыслов, к ногам цепляли шпоры – знак рыцаря. В последний момент юноше вручался обоюдосторонний меч (почти всегда нежными руками благородных дам и девиц). Сам неофит натягивал кольчугу с капюшоном (обер) и повязывал на рукава шёлковые ленты, имевшие «цвет избранницы сердца». Сверху накидывалось военное платье, украшенное настолько богато, насколько позволял достаток [7, с. 102].

Сюзерен, касаясь мечом плеч и головы мужчины, стоящего на колене, провозглашал его рыцарем. При необходимости посвящение в рыцари могло быть исполнено лишь касанием меча сюзерена без предварительной подготовки.

Став рыцарем, мужчина совершал оммаж: приносил клятву верности своему сюзерену, вышестоящему сеньору, которому обязывался служить до конца своей жизни. Исследуя ритуал оммажа, Жак ле Гофф в своей книге «Другое Средневековье» [32] утверждает, что общество средневекового Запада, как общество христианское, было богато ритуалами и символами, поэтому естественно найти отражение господствующей идеологии в ритуале одного из фундаментальных институтов. Однако надо помнить, что институт рыцарства использует эту символику через собственную, «светскую», призму.

Описанные обряды были ключевыми как в жизни каждого рыцаря, так и в контексте целой эпохи, породив систему идеализированных представлений о благородстве и верности, дошедшей до нас через тысячелетие (см. прил. 3).

2. Светская жизнь

2.1. Нравы и мода

Своё превосходство знать демонстрировала в одежде и области питания, и одежде, которая указывала на социальную категорию.

Л. М. Горбачёва в своей книге «Костюм средневекового запада» [7] весьма подробно описывает привычки и материальную культуру высшего общества в интересующую нас эпоху.

Реагируя на малейшие изменения в жизни общества, стал меняться и костюм. Он стал более сложным, вариативным, прихотливым (особенно это связано с новшествами, постоянно заимствующимися крестоносцами у жителей Востока). Мужской и женский костюм стали всё более отличаться друг от друга. Символика цвета сменила свою трактовку с церковной на мирскую. Сугубо светским дополнением к костюму были поясные кошельки (омоньеры), в которые клали мелкую монету для нищих, а также некоторые необходимые предметы. В омоньере рыцаря и оруженосца можно было найти и клубок ниток, и иголку. Дело в том, что неписаный кодекс рыцарской чести предусматривал различное отношение к человеку в старой одежде, возможно, попорченной ударами оружия, и к человеку в распоровшейся одежде. Считалось, что если потёртости и прорехи являются признаками бедности, то распоровшаяся одежда говорит о том, что её хозяин ленив, небрежен, а значит, порочен.

Что касается причёсок, то удлинённые волосы по-прежнему считались атрибутом свободного человека и казались непременным условием создания идеально красивого образа (в мирное время, конечно). «Но уже в XI-XII веках подобный факт стал вызывать недовольство церкви. Давление церкви привело к тому, что волосы стали короче остригать на лбу, но зато сзади отращивать их ещё длиннее, а пряди подвивать раскалёнными щипцами» [7, с. 98].

Примерно с этого времени периодически то церковная, то светская власть выпускала законы, ограничивающие чрезмерную роскошь одежды и вычурность внешнего вида богатого сословия.

Важное нововведение следует отметить в военном облачении. Специалисты по истории оружия и истории костюма считают, что только с появлением большого шлема, полностью скрывающего лицо рыцаря, возникла необходимость упорядочить красочные изображения на щитах и прочем обмундировании. Около середины XII века получили своё широкое распространение геральдические знаки (символ самоидентификации и самосознания личности), которые выбирали для себя сами рыцари. Знаки были узнаваемы людьми своего времени.

Вообще полный рыцарский костюм в эпоху расцвета рыцарства отличался выдающейся сложностью и очень дорого стоил (что оправдывало обычай дарения отдельных его частей). Кроме того, нёс информацию о своём владельце. Так, по костюму можно было определить социальный статус человека, по гербовым знакам и цветам на одежде – какого он рода, или кому он служит. Было принято, чтобы муж и жена на приёмах носили одежду из одинаковых тканей и одинаковых цветов; рыцарь, как правило, носил какую-либо деталь одежды цвета своей дамы. Различные знаковые аксессуары означали, что на носящем их лежит какой-нибудь обет или обязательство.

2.2. Рыцарские турниры

Уже в XII веке существовала огромная разница между обычными рыцарями, жившими в патриархальных условиях деревни, и придворной знатью, познавшей вкус утончённых удовольствий. Тогда же появились первые странствующие рыцари, не имевшие постоянного пристанища и переезжавшие от одного богатого за́мка к другому, предлагая свои профессиональные услуги.

Но всех рыцарей по-настоящему объединяло поле брани. Когда не было войны, его заменяло театрализованное – ристалище, поле турнира. Турниры были и забавой, и тренировкой, и военными смотрами. Проводились они под открытым небом, сначала на довольно обширных, затем на ограниченных территориях, и со временем стали излюбленной забавой всех сословий; дамы стали не только допускаться на них, но выполнять особую роль, украшая своим присутствием, поощряя знаками внимания и подарками. Присутствие публики сдвигало турниры больше в сторону театрализации и пышности атрибутики.

На самых ранних турнирах победители не получали никаких призов, да и потом награды были чисто символическими. Главное – победа. Но все рыцари до и после турниров принимали подношения от благородных дам и девиц, а также своих сюзеренов, которым они оказывали честь своей отвагой.

С XII века из Франции и Англии повсеместно распространился обычай раз в год рыцарям из свиты короля дарить красные плащи в знак признания их заслуг. Постепенно сложилась весьма своеобразная иерархия подарков и наград. Вещи, принимаемые в дар, хранились очень бережно и не продавались.

2.3. Культ Прекрасной Дамы

2.3.1. Воспитание благородных девиц и положение женщины в средневековом обществе

«Известно, что в период расцвета Средневековья красивой и привлекательной считалась та женщина, что была стройна, белокожа, белокура (как нормандки), отмечена всеми признаками физического здоровья (ведь женщина должна рожать детей)» [7, с. 70].

Об образовании же и воспитании благородных девиц Средневековья известно немного. Девушки воспитывались большей частью дома, готовясь к замужеству и роли хозяйки за́мка, обучаясь рукоделию, основам врачевания, попутно изучая светскую манеру обхождения, танцы, игру на лютне.

Со временем среди феодалов распространился обычай отдавать своих дочерей в монастыри на воспитание. Благодаря этому грамотность среди женщин-дворянок была более частым явлением, чем среди рыцарей. В известной мере это объясняется тем, что духовенство стремилось оказать влияние на рыцарей через их жён, которые получали воспитание в монастырях. Не случайно в числе приданого знатной невесты были книги религиозного содержания» [41]. Приобщаясь к культуре и образованию, женщины утверждали гуманные нормы поведения в обществе, смягчали, даже одним своим присутствием, жестокость мужчин. А платок, брошенный между двумя готовыми к поединку рыцарями, мог предотвратить схватку и примирить их.

Новое – куртуазное – отношение к женщине позволяло и даже требовало её присутствия на многих рыцарских забавах: турнирах, охоте (а то и на войне; примером могут послужить второй и третий крестовые походы). Известны случаи, когда дамы, вынужденные наравне с мужчинами подолгу «не сходить» с седла, носили мужское платье (женское седло ещё не было изобретено). Так, «в 1174 году мятежная супруга Генриха II Английского, Алиенор Аквитанская (это был её второй брак), была захвачена в плен сторонниками законного монарха – в тот момент на ней был костюм и полудоспех, как и на рыцарях её свиты» [7, с. 70]. Кроме того, женщины иногда надевали мужской костюм для участия в праздничных церемониях, которыми славилось Средневековье.

Вразрез с куртуазной культурой проповедники в церквях называли женщин «обителями зла», как мы узнаём из книги Ж. де Люмо «Ужасы на Западе». Автор утверждает, что на самом деле отношение мужчин к представителям второго пола всегда было двойственным: как к существу, дающему жизнь и предвещающему смерть; женщина ближе к природе, это порождает страх. А христианское Средневековье, по мнению Ж. де Люмо, обобщило, обосновало и приумножило женское несовершенство, существовавшее в предыдущих культурах. Тем более что значительная часть культуры находилась в руках холостяков, которым ничего не оставалось другого, как восхищаться целомудрием и срывать злость на обладательницах искуса, которых они так боялись: «Женщина, лоза, родящая несчастья, корень всех пороков… Женщина – это нежное зло, свеча и ад».

Отношение к женщине ещё в XI веке было весьма дискриминационным. Этому способствовали сочинения богословов, где подчёркивалась особая приверженность женщин греху, а также ещё не изжившие себя конкубинатные браки – форма полового союза, не освящённого церковью, при этом мужчина может иметь официальный брак с другой женщиной (пережиток варварских времён). Таким образом, ещё в начале XI века брак и конкубинат фигурируют как две параллельные формы полового союза, хотя и неравные между собой, но равно возможные. Что касается добрачных связей, то они рассматривались как явление ещё более обычное, не препятствующее последующему супружеству.

И лишь в XII веке увеличивается количество освящённых церковью браков, что способствует стабилизации положения женщины в обществе. К XIII веку эволюция социального статуса женщин усиливается, но ни в церковной, ни в светской морали не было и речи о равноправии женщин и мужчин.

2.3.2. Идея служения в любовных отношениях

Всякое общество символично в той мере, в которой оно использует символическую обрядность (см. прил. 2). Средневековое общество усилило символизм, присущий всякому обществу, внедрением идеологической системы символической интерпретации в большинство сфер деятельности.

Но постепенно система «вассал – сюзерен», «господин – слуга» были перенесены в сферу отношений между мужчиной и женщиной, а именно между рыцарем и благородной дамой. Так сложился ритуал, а затем целая многовековая традиция куртуазных любовных отношений. Куртуазная любовь осознавалась как добровольная вассальная зависимость сильного мужчины от слабой женщины. «В знак полного подчинения рыцарь должен был преклонить колени перед госпожой своего сердца и, вложив свои руки в её, дать нерушимую клятву служить ей до самой смерти. Союз скреплялся поцелуем и кольцом, которое дама дарила рыцарю. Здесь мы видим абсолютно идентичное повторение ритуала оммажа (см. прил. 3).

Однако не менее важную роль в создании культа Прекрасной Дамы и идеи служения ей сыграл куль Богоматери, которой рыцари также обязывались служить. Именно этот факт вознёс женщину в куртуазных отношениях на такую высоту.

Отсюда можно сделать вывод, что, во-первых, поэтому Дама должна быть так недосягаема, а испытываемые к ней чувства – сугубо платоническими, и во-вторых, потому, что в сферу отношений между рыцарем и благородной дамой была перенесена система вассалитета. Так появился воспеваемый в веках ритуал куртуазной любви. Правда, столь возвышенное отношение рыцарей распространялась только на женщин своего сословия, зато мужчина старался быть вежливыми со всеми дамами, а не только той, которой служил.

2.3.3. Куртуазные идеалы и реалии жизни

Принципиально важным было осознание возможности видеть в даме не только «приложение» к земельному наделу или иному достоянию, а нежное, возвышенное, прекрасное существо, нуждающееся в любви и заботе.

Следует отметить, что изначально рыцарский культ «избранницы сердца» действительно подразумевал бескорыстное служение и лишь платонические чувства возвышенной любви. Но все попытки церкви превратить рыцарственное служение в сугубо платонический культ, являвшийся зеркальным отражением культа Богоматери, не увенчались решающим успехом, поскольку в куртуазные отношения зачастую вмешивалась истинная страсть. Со временем общественное мнение стало поощрять превращение куртуазных союзов в деликатно оформленные любовные связи; однако, при соблюдении определённых приличий и подчинению особым правилам.

Около 1184-го – 1186-го годов Андреем Капелланом был написан знаменитый трактат «О любви» – единственное в своём роде сочинение, в котором изложена этика куртуазной любви. В своём трактате автор апеллирует к высокому авторитету реально существовавших знатнейших дам: Алиенор Аквитанской (сначала французской, а затем английской королевы), третьей жены Людовика VII Аделаиды Шампанской и виконтессы Эрменгарды Нарбонской, дворы которых были центрами куртуазной культуры в конце XII века. Но в произведении упоминается и легендарный король Артур, которому приписывается авторство правил любви, обязательных для всех благородных любовников (см. прил. 4).

Для любовников, нарушивших правила или обязательства, при дворе Алиенор Аквитанской существовали даже Суды любви [9, с. 218].

Желание стать приятными и привлекательными, в соответствии с куртуазной этикой, заставило многих молодых рыцарей научиться читать и вести приятные беседы, а, кроме того, прислушиваться к мнению дам в том, что касалось умения одеваться, манер и обхождения. К началу XIII века относятся первые дидактические поэмы, кодифицирующие принципы рыцарского поведения в обществе.

Однако сами по себе попытки наладить и приукрасить быт поначалу мало сказывались на отношениях внутри общества, на представлениях о приличиях и благовоспитанности. Грубые нравы менялись медленно, а элементарно уважительное отношение к личности, в частности, к женщине, воспевавшееся в литературно-поэтических произведениях, в жизни было скорее похвальным исключением, чем правилом, даже в XII веке.

Но у куртуазной этики есть свои колдовские чары – это этика, высоко поднятая над земной рутиной, она дарит чувство принадлежности к особому кругу избранных. Высшее сословие Средневековья рисовало своё существование как некую внеисторическую, свободную от цели, абсолютную эстетическую конструкцию. Вот почему воздействие её, идеальные представления о совершенном рыцаре были столь значительными и длительными. Слившиеся с этим идеалом представления о доблести, чести, верности, взаимном уважении, благородных нравах и культе дамы очаровывали людей иных культурных эпох. Возможно, именно потому, что идеал был так далёк от реальности, он оказался столь универсальным. Рыцарский идеал пережил все катастрофы, которые обрушивались на него в течение последующих веков; он пережил даже «Дон Кихота» Сервантеса.

2.4. Отражение куртуазной традиции в литературе Средневековья

Светское обхождение, интерес к музыке и книгам, относительная грамотность приобрели определённый вес, в первую очередь, при ведущих дворах Европы, особенно на юге, во Франции.

Под покровительством Французских, а впоследствии испанских и иных владетельных сеньоров в конце XI века зародилась и расцвела куртуазная поэзия трубадуров. Этимология слова «трубадур» объясняется специалистами по-разному. Трубадурами называли поэтов, сочинивших свои произведения на южно-французском языке, явивших образы прекрасных дам и благородных рыцарей.

Раньше и полнее рыцарская культура сложилась в Провансе (юг Франции, ставший независимым государством после распада империи Карла Великого в IX веке). Расцвет же её приходится на конец XII – начало XIII веков. Наиболее известны из провансальских трубадуров Бертран де Вентадорн и Пейре Видаль, которые воспевали весну и любовь, как величайшее благо в жизни, дарованное людям [2, с. 147]. На смену трубадурам пришли труверы во Франции и миннезингеры («певцы любви») в Германии. Поэтов стали занимать не лирические стихи, а стихотворные поэмы – рыцарские романы. И в XIII-XIV веках рыцарские романы, можно сказать, заполонили всю Западную Европу. Романы о короле Артуре, рыцарях Круглого стола, поисках Святого Грааля, Мерлине современные исследователи объединяют в «Бретонский цикл». Самое известное произведение из него – «Смерть Артура» Томаса Мелори [37]. В них изображались утончённые нравы, благородные порывы. В сущности, романы отображали лучезарные мечты средневековых европейцев о мире красоты, любви и благородства.

Наиболее известны из дошедших до нас авторов француз Кретьен де Труа (роман «Ивейн») и немец Вольфрам фон Эшенбах (роман «Парцифаль»), а также поэтесса Мария Французская.

Одним из самых распространённых сюжетов была легенда кельтского происхождения о Тристане и Изольде. Различные её варианты встречаются на протяжении XII-XVI веков. Авторами самых ранних версий были Томас, Беруль и Готфрид Страсбурский. В XIX веке французский учёный Жозеф Бедье составил из различных фрагментов романа некую полную версию, которая и поныне пользуется популярностью. Что можно с уверенностью сказать о переработках и современных интерпретациях других средневековых романов и легенд.

3. Рыцарство и куртуазность в интерпретации современной молодёжи

«Начиналось всё ещё до распада СССР, когда на волне перестройки, гласности и демократизации советские педагоги увидели в ребёнке человека и начали испытывать на нём методики, взращивающие в ребёнке личность» [54].

Одним из ярчайших средств этого процесса были ролевые игры. Сейчас они во многом из воспитательно-развивающей методики превратились в азартное развлекательное действо и средство самовыражения. «В начале 1990-х ролевая игра, особенно полевая, была серьёзным феноменом в педагогике. Ни по значимости, ни по популярности она не уступала летним пионерским лагерям, и, когда бы не развал Союза, ролевые игры могли бы сменить вечную «Зарницу» в рейтинге детско-юношеских развлечений» [54].

События 1991 года повлекли за собой серьёзные изменения в системе внешкольного досуга. Ролевые игры оказались отданы на откуп энтузиастам и авантюристам. Эта «гремучая смесь» позволила ролевым играм сохранить заряд развивающей и воспитывающей энергии ещё на несколько лет.

«Старожилы» ролевого движения утверждают, что «медленно, но неотвратимо наш корыстный век выталкивает из великого словосочетания всё ролевое, оставляя себе на потребу лишь игру. Вместо гармоничности и цельности образа становится важна победа. Это примета времени, не более» [54].

Время шло, создавались новые игры, люди взрослели и обрастали новыми знакомствами. Поверхностные связи перерастали в узы дружбы, игровые контакты соединили в прочную сеть Москву, Санкт-Петербург, Иваново, Харьков, Уфу, Курган, Екатеринбург, Йошкар-Олу, Челябинск. Затем к ним присоединились Казань, Нижний Новгород, Тула, наш славный Владимир.

В 1993-м – 1995-м годах в Москве, параллельно с ролевой деятельностью осуществляется становление исторической реконструкции Средневековья. «Наполеонисты» существовали чуть не с самого 1812-го года [54], а вот любители совсем уж «седой старины» почему-то в крупные коллективы не объединялись. Но час пробил, и реконструкторские объединения стали возникать и распространяться с поразительной скоростью. Именно тогда сформировались два основных для Москвы направления в реконструкции Средневековья: раннего (Русь, Ирландия, Скандинавия IX-XI веков) и периода расцвета и упадка (Европа XI-XVI веков, то есть интересующее нас рыцарство).

Следует отметить, что «московские тенденции» быстро распространились по всей России, продолжая процесс объединения молодёжи разных городов, округов и даже ближнего зарубежья на почве исторической реконструкции. Примером могут послужить такие регулярно проводимые исторические фестивали федерального и международного масштаба, как «Куликово поле» (Тульская обл.), «Белый за́мок» (г. Минск), «Рыцарский за́мок. Реконструкция Средневековья» (г. Выборг) – см. прил. 5.

Наша Владимирская область насчитывает более десятка ролевых и исторических клубов. Наиболее значимые из них: «Рарог» (клуб смешанного типа, г. Владимир), «Гардарики» (реконструирующий рыцарей XIII-XIV веков, г. Гусь-Хрустальный), «Варяг» (Русь и Скандинавия IX-XI веков, г. Муром), «Рыцарское копьё» (Европа XIII-XIV века, г. Радужный). Руководитель клуба «Рыцарское копьё», сэр Брайн (Б. Фомичёв), является действительным рыцарем Мальтийского ордена и обладателем титула «граф Норфолк». Эти звания он получил за развитие реконструкторского движения среди молодёжи. Далеко не все руководители клубов обладают такими почётными званиями, но все они стремятся объединить вокруг себя незаурядных, способных, увлекающихся юношей и девушек, привнести немного эстетики и культуры в окружающую действительность.

Исторические клубы объединяют молодёжь (и не только), которой нравятся веяния и культурные традиции прежних эпох, которые реализуют себя, углублённо изучая интересные для себя исторические пласты, реализуют в прикладном творчестве, боях, инсценировании давно ушедших отношений. Досуг такого рода помогает человеку находить настоящих друзей и единомышленников, позволяет самосовершенствоваться физически и морально, превращается в своеобразный образ жизни.

Заключение

В заключение можно отметить, что рыцарская культура вкупе с куртуазной для большинства из нас представляется чем-то возвышенным, идеальным, почти сказочным. Однако, реальность того времени была несколько иной.

Война, грязь, кровь, разгул, насилие, грубость, жестокость, пьянство, лень, тщеславие и прочее были неотъемлемой частью жизни рыцаря. Таковы были времена, таковы нравы.

Однако, церковные учения, экономический и политический подъём и, соответственно, эстетическое развитие общества привело к смягчению нравов, утончению вкусов и духовных потребностей людей того времени.

Средние века – первая эпоха, в которую проявились стремления к чрезмерности, максимализму. Таким образом, попытки смягчить жёсткие нравы сильных мира того (то есть рыцарей же) привели к возникновению системы сверхыдеализированных канонов: должен быть и отважным, сильным, даже жестоким, воином, и милосердным христианином, и светским обходительным человеком с массой необходимых модных навыков, и нежным возлюбленным. Следовать всем этим критериям сразу вполне земному человеку было почти невозможно. Но само стремление к несколько надуманным идеалам создало тот антураж эпохи, нашедший отражение в произведениях искусства (в первую очередь – в литературе), который мы сейчас воспринимаем как должное и бесспорно существовавшее когда-то.

Рыцарско-куртуазная культура была качественным изменением в эволюции европейского общества; она дала пищу воображению художников всех последующих эпох. Истории про короля Артура, Святой Грааль, Тристана и Изольду и поныне находят всё новые и новые интерпретации. А в отношениях между людьми, если хорошенько присмотреться, нельзя не заметить тоску по тому неуловимому, что мы называем рыцарством и куртуазными отношениями…

Эта тоска постепенно нашла выход в ролевых играх, а затем в реконструкторском движении, объединив дружескими связями исторические клубы всей России и ближнего зарубежья. Теперь молодые люди, чувствующие тягу к традициям прежних эпох, могут реализовать себя в исторических клубах.

Кто-то может спохватиться: а не «заиграется» ли молодёжь, не уйдёт ли от реальности насовсем? На это можно с уверенностью ответить: нет. Как показывает 20-летняя практика исторической реконструкции в России – ребята (да и взрослые), члены исторических клубов не уходят из реальности «в мир грёз», а наоборот, несут романтику, благородство отношений, «вежество» из своих клубных занятий в обыденную жизнь.

Основой для идеалов таких людей зачастую служат куртуазные, возвышенные отношения Средневековья. Таким образом, юноши и девушки, занимающиеся исторической реконструкцией, становятся в наше время своеобразной «культурной прослойкой» общества.

Библиография

  1. Антология педагогической мысли христианского Средневековья: пособие для учащ. пед. колледжей и студентов вузов, в 2 т. Т. 2. Мир преломился в книге. Воспитание в средневековом мире глазами учёных наставников и их современников / Сост., ст. к разделам и коммент. В. Г. Безрогова, О И. Варьям. – М.: Аспект Пресс, 1994.
  2. Артамонов, С. Д. Литература средних веков / С. Д. Артамонов. – М.: просвещение, 1992.
  3. Ауэрбах, Э. Мимесис. Изображение действительности в западноевропейской литературе / Э. Ауэрбах. – М.: Прогресс, 1976.
  4. Бессмертный, Ю. Л. Жизнь и смерть в Средние века. Очерки демографической истории Франции / Ю. Л. Бессмертный. – М.: Наука, 1991.
  5. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. А. М. Прохоров. – М.: Больша́я российская энциклопедия; СПб.: Норинт, 2000.
  6. Вокруг света. № 8/1975. – 1975.
  7. Горбачёва, Л. М. Костюм средневекового Запада: от нательной рубахи до королевской мантии / Л. М. Горбачёва. – М.: ГИТИС, 2000.
  8. Граветт, К. Замок / К. Граветт. – М.: Дорлинг Киндерсли Лимитед, 1996.
  9. Гуревич, А. Я. Категории средневековой культуры / А. Я. Гуревич. – М.: Искусство, 1984.
  10. Гуревич, А. Я. Культура и общество средневековой Европы глазами современников (Exempla XIII века) / А. Я. Гуревич. – М.: Искусство, 1989.
  11. Гуревич, А. Я. Средневековый мир. Культура безмолвствующего большинства / А. Я. Гуревич. – М.: Искусство, 1990.
  12. Даркевич, В. П. Народная культура Средневековья: светская праздничная жизнь в искусстве IX-XVI веков / В. П. Даркевич. – М.: Наука, 1988.
  13. Де Люмо, Ж. Ужасы на Западе. / Ж. де Люмо. – М.: Голос, 1994.
  14. Западноевропейская средневековая школа и педагогическая мысль (исследования и материалы): сб. науч. тр. Вып. 1, ч. 2 / Отв. ред. К. И. Салимова, В. Г. Безрогов. – М.: АПН СССР, 1990.
  15. Из истории культуры Средних Веков и Возрождения. – М.: Наука. 1976.
  16. Ильина, Н. Изгнание норманнов / Н. Ильина. – Париж, 1995.
  17. Историки эпохи Каролингов. – М.: Российская политическая энциклопедия, 1999.
  18. Альдебер, Ж., Бендер, Й. и др. История Европы / Ж. Альдебер, Й. Бендер, И. Груша и др.; перев. М. П. Дешевицина. – М.: Просвещение, 1996.
  19. История мировой культуры: наследие Запада: Античность. Средневековье. Возрождение: курс лекций / Под ред. С. Д. Серебряного. – М.: РГГУ, 1998.
  20. История образования и педагогической мысли за рубежом и в России / Под ред. З. И. Васильевой. – М.: Academa, 2001.
  21. История средних веков. В 2-х т. / Ред. Е. А. Косминский, С. Д. Сказкин. – М.: Издательство политической литературы, 1952.
  22. История западноевропейской литературы. Средневековье и Возрождение / Под общ. ред. В. М. Жирмунского. – М.: Государственное педагогическое издательство, 1947.
  23. История французской литературы с древнейших времён до революции 1789 года. – М., Л.: Издательство Академии наук СССР, 1946.
  24. Кардини, Ф. Истоки средневекового рыцарства / Ф. Кардини; пер. с ит.; вступ. ст. В. И. Уколовой; общ. ред. В. И. Уколовой, Л. А. Котельниковой. – М.: Прогресс, 1987.
  25. Классы и сословия средневекового общества / Под ред. З. В. Удальцовой. – М.: Издательство Московского университета, 1988.
  26. Кондратьев, В. В. Боевое фехтование: зареченская школа, вторая ступень / В. В. Кондратьев. – М.: Ладога-100, 2004.
  27. Корсунский, А. Р. Возникновение Феодальных отношений в Западной Европе / А. Р. Корсунский. – М.: Издательство Московского университета, 1973.
  28. Косминский, Е. А. Проблемы английского феодализма и историографии Средних веков / Е. А. Косминский. – М.: Издательство Академии наук СССР, 1963.
  29. Котельникова, Л. А. Феодализм и город в Италии в VIII-XV веках / Л. А. Котельникова. – М.: Наука, 1987.
  30. Культурология. История мировой культуры / Ред. А. Н. Маркова. – М.: Культура и спорт, ЮНИТИ, 1998.
  31. Латышина, Д. И. История педагогики: учебное пособие / Д. И. Латышина. – М.: Гардарики, 2003. – (История образования и педагогической мысли).
  32. Левандовский, Л. П. Карл Великий. Через империю к Европе / Л. П. Левандовский. – М.: Соратник, 1995.
  33. Ле Гофф, Ж. Другое Средневековье: время, труд и культура Запада / Ж. ле Гофф; пер. с фр. С. В. Чистяковой, И. В. Шевченко; под ред. в. А. Бабинцева. – Екатеринбург: Издательство Уральского университета, 2000.
  34. Ле Гофф, Ж. Цивилизация средневекового Запада / Ж. ле Гофф; пер. с фр.; общ. ред. Ю. Л. Бессмертного; послесл. А. Я. Гуревича. – М.: Прогресс, Академия, 1992.
  35. Мелетинский, Е. М. Средневековый роман. Происхождение. Классические формы / Е. М. Мелетинский. – М.: Наука, 1983.
  36. Мельвиль, М. История ордена Тамплиеров / М. Мельвиль; пер. с фр. Г. Ф. Цыбулько; науч. ред. М. Ю. Медведев. – СПб.: Евразия, 2000.
  37. Мелори, Т. Смерть Артура. В 3-х кн. / Т. Мелори; пер. с англ. – М.: Всесоюзный молодёжный книжный центр, 1991.
  38. Михайлов, А. Д. Французский рыцарский роман и вопросы типологии жанра в средневековой литературе / А. Д. Михайлов. – М.: Наука, 1976.
  39. Мишо, Г. История крестовых походов / Г. Мишо; пер. с фр. С. Л. Клячко. – Центр творческого развития МГП ВОС, 1995.
  40. Наука и жизнь. № 9/2004. – 2004.
  41. Пискунов, А. И. Хрестоматия по истории зарубежной педагогики: учебное пособие для студентов пед. институтов, 2-е изд., перераб. / Сост. и авт. вводных статей А. И. Пискунов. – М.: Просвещение, 1981.
  42. Авенаркус, А., Достал, Б. и др. Раннефеодальные государства и народности / А. Авенаркус, Б. Достал, Й. Жемличка и др. – М.: Наука, 1991.
  43. Реизов, Б. Г. Из истории европейских литератур / Б. Г. Реизов. – Л.: Издательство Ленинградского университета. 1970.
  44. Савина, Н. В. Педагогика / Н. В. Савина. – М., 1978.
  45. Соколов, В. В. Средневековая философия / В. В. Соколов. – М.: Высшая школа, 1979.
  46. Сравнительное изучение цивилизаций: хрестоматия / Сост. Б. С. Ерасов. – М.: Аспект-пресс, 1998.
  47. Философский словарь / Под ред. М. М. Розенталя. – М.: Политиздат, 1972.
  48. Турский, Г. История франков / Г. Турский. – М.: Наука, 1987.
  49. Хейзинга, Й. Homo ludens: статьи по истории культуры / Й. Хейзинга; сост. и перев. Д. В. Сильвесторов. – М.: Прогресс-традиция, 1997.
  50. Хейзинга, Й. Осень Средневековья / Й. Хейзинга. – М.: Наука, 1988.
  51. Эстетика: словарь / Под общ. ред. А. А. Беляева и др. – М.: Политиздат, 1989.
  52. Юдвихин, П. А. Мировая художественная культура. От истоков до XVII века в лекциях, беседах, рассказах / П. А. Юдвихин. – М.: Новая школа, 1996.
  53. Ястребицкая, А. Л. Средневековая культура и город в исторической науке: учебное пособие / А. Л. Ястребицкая. – М., 1995.
Сайты в сети Интернет:
  1. Русская изба.
  2. Драккар: игры, в которые играют реконструкторы.
  3. Тамплиеры (http://tamplieres.by.ru/).

Приложения

Приложение 1. Некоторые выдержки из рыцарского устава

Некоторые выдержки из рыцарского устава даются по [36, 56].

  • Рыцарям вменяется в обязанность иметь страх Божий, чтить Его, служить Ему, любить Его всеми силами своими, своей крепостью сражаться за веру и в защиту религии; умирать, но не отрекаться от христианства.
  • Рыцари обязаны служить своему законному государю и защищать своё отечество, не жалея для него и самой жизни.
  • Щит рыцарей должен быть прибежищем слабого и угнетённого.
  • Да не обидят рыцари никогда и никого, и да убоится более всего злословием оскорблять дружбу, непорочность отсутствующих.
  • Жажда прибыли или благодарности, любовь к почестям, гордость и мщение да не руководят их поступками, но да будут они везде и во всём вдохновляемы честью и правдою.
  • Они не должны вступать в неравный бой, следовательно, не должны идти несколько против одного, и должны избегать военного обмана и лжи.
  • Честные блюстители данного слова, да не посрамят они никогда своего чистого доверия малейшей ложью.
  • Да не принимают они титулов и наград от чужих государей, ибо это оскорбление отечеству.
  • Да сохранят они под своими знамёнами порядок и дисциплину между войсками, вверенными их начальству.

Приложение 2. Используемые в работе научные и педагогически термины

  • Педагогика – наука о воспитании, образовании и обучении подрастающих поколений и взрослых людей.
  • Воспитание (основное педагогическое понятие) – целеустремлённая подготовка человека к выполнению определённых общественно-трудовых функций; создаёт предпосылки для самовоспитания.
  • Самовоспитание – деятельность человека с целью изменения своей личности.
  • Образование – целенаправленная деятельность, связанная с приобщением человека к культуре и знаниям.
  • История педагогики – изучает развитие педагогических идей и воспитания в различные исторические эпохи [44].
  • Simbolum (символ) – как термин не использовался до XVI века в том смысле, в котором мы привыкли его употреблять; вместо него был термин “signum”.
  • Феномен (от греч. “phainomenom” – «являющееся») – необычный, исключительный факт, явление.
  • Рыцарь (от нем. “ritter” – «всадник»).

Приложение 3. Ритуал вступления в вассалитет

Вассальный ритуал [33] принесения клятвы верности (оммаж) использует три категории в высшей степени символических элементов: слово, жест и предмет, и условно подразделяется на три этапа. Весьма подробное его описание представляет Ж. ле Гофф в книге «Другое Средневековье».

  1. Hominium – непосредственно оммаж – обычно составляли две части:
    • словесная, когда рыцарь выражал своё желание стать «человеком сеньора» (например: «Прими меня, государь с моим королевством, которое покорилось тебе. По доброй воле я предаюсь тебе на службу», – вступление Гарольда Датчанина в вассалитет Людовика Благочестивого в 826 году);
    • immixtio manuum – сплетение рук: вассал вкладывает свои сложенные руки в руки сеньора; символика руки играет здесь значение покровительства, слияния повиновения и власти.
  2. Osolum, osculation – целование «уста в уста» (ore ed os). Сеньор поцелуй даёт, вассал его возвращает. Затем произносится клятва (fides). Текст примерно одинаков и мог быть таким: «Я клянусь в моей верности быть преданным с этого момента [такому-то] и хранить ему верность перед всеми, и полностью своё почтение по совести и без обмана». Дойдя до этого этапа церемонии, вассал становился «человеком уст и рук сеньора».
  3. Церемония завершалась инвеститурой (investitura) фьефа, который осуществлялся посредством передачи сеньором символического предмета (ветвь, жезл, оружие, перстень, знамя, кубок) своему вассалу.

Приложение 4. «Правила любви» из трактата «О любви» Андрея Капеллана (XII в.)

  • Супружество не есть причина к отказу от любви.
  • Кто не ревнует, то и не любит.
  • что берёт любовник против воли солюбовника, в том вкуса нет.
  • Мужской пол не вхож к любви до полной зрелости.
  • О скончавшемся любовнике пережившему любовнику памятовать двумя годами вдовства.
  • Без довольных оснований никто лишён любви быть не должен.
  • Всегда любовь далека от обителей корысти.
  • Истинный любовник иных не возжелает объятий, кроме солюбовных ему.
  • Любовь разглашённая редко долговечна.
  • Лёгким достижением обесценена бывает любовь, трудным входит в цену.
  • Только доблесть всякого делает достойным любви.
  • Кто любит, того робость губит.
  • Если слабеет любовь, то быстро она гибнет и редко возрождается.
  • Кто терзается любовным помыслом, тот мало спит и мало ест.
  • Всякое деяние любовника устремлено к мысли о солюбовнике.
  • Любовь любви ни в чём не отказывает.
  • Любовник от солюбовника никакими утехами не насыщается.
  • Кого бессмертное томит сладострастие, то не умеет любить.

Приложение 5. Фотографии с фестивалей и турниров

Конкурс исторического костюма: рыцарь представляет даму
Конкурс исторического костюма: рыцарь представляет даму

Турнир на фестивале «Белый за́мок»: один противник позволяет другому поднять меч и продолжить бой
Турнир на фестивале «Белый за́мок»: один противник позволяет другому поднять меч и продолжить бой

Выборг: открытие конного турнира
Выборг: открытие конного турнира

Выборг: конный турнир
Выборг: конный турнир

Перед боем: на плече у рыцаря повязан шарф его дамы
Перед боем: на плече у рыцаря повязан шарф его дамы

Преемственность поколений: сыновья руководителя исторического клуба «Гардарика» (г. Гусь-Хрустальный)
Преемственность поколений: сыновья руководителя исторического клуба «Гардарика» (г. Гусь-Хрустальный)

На семейной паре – костюмы одинаковой цветовой гаммы
На семейной паре – костюмы одинаковой цветовой гаммы
Добавьте свой комментарий, почитайте уже добавленные комментарии или войдите, чтобы подписаться/отписаться.
OpenId
Предпросмотр
Улыбка Подмигивание Дразнит Оскал Смех Огорчение Сильное огорчение Шок Сумасшествие Равнодушие Молчание Крутизна Злость Бешенство Смущение Сожаление Влюблённость Ангел Демон Задумчивость Рука-лицо Не могу смотреть Жирный Курсив Подчёркивание Зачёркивание Размер шрифта Гиперссылка Цитата
Загрузка…