Говорят, у человека без прошлого нет будущего. Ага, как же, нет… Очень даже есть, если при этом есть голова на плечах. А к плечам прилагаются руки. Нужным концом вставленные. Ну а также ноги… и что там ещё в таких случаях полагается. Короче, с комплектацией у Тори всё было в порядке. Впрочем, как и с комплекцией… Хм… э-эээ… так, о чём это я?.. А-ааа, о прошлом. Так вот, лет до шестнадцати-семнадцати память её представляла собой девственно чистый лист, как тетрадка первоклассника первого сентября. Но факт сей нисколько не мешал ей жить, хотя и добавил значительные штрихи в её характер. Например, понятие семьи являлось для Виктории чем-то абстрактно-философским, она не видела в родстве ничего, кроме формы привязанности, в какой то мере обеспечивающей сохранность вида. На возможность создания своей семьи она смотрела довольно скептично, хотя допускала, что однажды всё-таки проведёт подобный… эксперимент.

Итак, всё время, что она себя помнила, она училась. Школы, университеты, курсы – ей было интересно практически всё! Увлечений было много, но любовь – одна. Психология. Пока её сверстники влюблялись, ссорились и мирились, сходились и расходились, она целыми днями сидела с книгами… Пока однажды её любимый преподаватель, некий Собакин, очень известный в узких кругах психолог, не сказал ей: «Девочка моя, бросай ты свои книжки. Поверь мне, ни одна из них не даст тебе такого опыта и пищи для ума, как живое общение». К подобному предложению она отнеслась как прилежная ученица к домашнему заданию. И вскоре уже редкое мало-мальски солидное мероприятие обходилось без её присутствия. Поначалу это не доставляло ей никого удовольствия, но потом… какое же это было поле для деятельности! Она могла ночами просиживать в клубах, просто наблюдая за посетителями. Но, впрочем, она предпочитала компромисс крайностям – молчаливому наблюдению и бурному общению, чудным образом сочетая и то, и то. Со временем у неё появилась масса знакомых, но никто не рисковал навязывать свою дружбу Виктории Коннор. А свою она предлагала ох как не часто. Но, надо заметить, что именно дружбой интересовались немногие… Девушки видели в ней вечную соперницу, а парням она была всё равно что молодым котам нахальная мыша, мельтешащая прямо у самых лап. А она периодически устраивала настоящую охоту… Ей старательно ставили мышеловки, и изящные, и простые до безобразия. По этому поводу она любила говорить: сейчас я попаду в мышеловку, и горе тем кошкам, которые попробуют тронуть такую мышку. В общем, вскоре она сыскала себе славу эдакой непробиваемой леди и большой стервы. Все это знали, но регулярно в их отнюдь не маленькой компании появлялся какой-нибудь новенький, по глупости или незнанию решавший проверить свои силы у стен этого замка. Надо ли говорить, насколько подобные «штурмы» забавляли ещё вчерашних «рыцарей»?.. Естественно заключались пари, результаты которых отличались завидным постоянством. Вся компания добродушно подшучивала над проигравшими, а Виктория лишь меланхолично пожимала плечами, когда на горизонте появлялся очередной подопытный кролик.

Народ смирился, и Тори воспринимали как некую странную зверушку, с которой можно очень неплохо провести время, главное – держаться на безопасном расстоянии.

А потом… да, умка, естественно ты угадал/а, так оно и было! Таковы законы Вселенной. Люди – это всего лишь люди, в любые эпохи и на любых планетах. Тайно лелеемая мечта её знакомых сбылась. И что их безумно радовало – всё происходило на их глазах. Хотя никто не ожидал, что её выбор может пасть на такого вот… нет, он не был невзрачным парнем или занудным «ботаником». Отнюдь. Напротив, он был довольно симпатичным, общительным и весёлым, но всё-таки недостаточно ярким, чтобы привлекать к себе внимание девушек. Его появление в компании осталось бы незамеченным, если бы… Когда он впервые подсел к Тори, народ расплылся в улыбке, потирая ручки в предвкушении новой истории. На удивление парень продержался больше положенного получаса, после которого её жертвы, как правило, с позором ретировались с поля боя. На следующей неделе их несколько раз видели вместе. А спустя полмесяца эмоции её знакомых потихоньку переползли из категории изумления и негодования таким вот незапланированным поворотом событий в тихий шок. Виктория Коннор влюбилась. Новость была достойна освещёния на первых страницах местных газет. На подобные шутки она беззлобно огрызалась и привычным жестом уводила разговор в другое русло. Как правило, напрочь отбивавшее желание у шутника подкалывать её.

Это была очень странная пара. За полгода, что они были вместе, никто ни разу не видел, чтобы они обнимались или тем более целовались. Лишь иногда они брались за руки. И что уж совсем, по мнению окружающих, не лезло ни в какие ворота, они обращались друг к другу на «Вы». Всегда. Без исключений. Вообще, со стороны всё это выглядело более чем странно.

А на самом деле всё было ещё страннее. В первую очередь для неё самой. Какое-то время она пыталась найти логическое обоснование происходящему, ибо ни минуты до этого не верила в любовь. А он лишь смеялся, когда она зачитывала ему многочисленные статьи, в которых научно было доказано, что чувство – это лишь совокупность химических процессов. Смеялся и читал свои стихи.

Он редко оставался у неё на ночь – обычно они возвращались домой к нему. Но этим утром она проснулась в своей кровати. Рядом лежал конверт. Она улыбнулась. Как и он, Тори не любила прощаний. В неподписанном белом конверте лежал символ одной из древнейших религий – маленький крест с растительным орнаментом на цепочке и записка в одно слово: «Верь». Всё с той же улыбкой и жутко непривычными слезами она застегнула на шее цепочку. А на следующую ночь сожгла записку. Психология перестала быть её единственным богом и единственной любовью.

А вот и не угадал/а. Не было потом ни страданий, ни мести, ни слёз, ни поисков. Ни одиночества. Когда в компании узнали, что парень Тори перевёлся из универа, и, похоже, даже не на соседнюю планету, мало, кто рискнул подойти к ней с вопросами. А те, кто рискнул… настоятельно потом не рекомендовали повторять свой подвиг.

Жизнь вернулась в привычное русло. Она не сильно изменилась. Точнее, вовне эти изменения были совершенно не заметны. Вовсе ни к чему было кому-то знать, что для неё значили эти семь месяцев. Да, всё стало как прежде. Разве что… теперь к ней можно было придти за советом, получить искренний ответ и быть твёрдо уверенным, что любая тайна тайной и останется. Конечно, от неё не приходилось ждать сочувствия тем, кто хотел лишь чтобы его погладили по голове и пожалели. Она терпеть не могла лентяев, не желающих работать над собой и видящих причину всех своих бед в до безобразия несправедливом мире.

Воодушевлённые уже доказанной возможностью тесного общения с Тори, парни кинулись «утешать» «несчастную» девушку. А она, с многообещающей улыбкой Дракулы, приготовилась к приёму незадачливых гостей…

Через год в числе лучших студентов Виктория закончила университет. Достойная работа ей была гарантирована. И пару лет она даже её устраивала. Она купалась в лучах профессиональной славы и внимании мужчин. На горизонте даже несколько раз появлялись серьёзные претенденты с предложением руки, сердца и прочих органов, но вот биологией она за эти годы как-то не увлеклась, так что ей всё это богатство было без надобности. Впрочем, как и деньги, особо ценные гранёные представители царства минералов и прочее. Если она и общалась с кем-то, исходя из меркантильных интересов, то исключительно нематериального характера.

Но в жизни любого человека наступает момент, когда хочется перемен, причём кардинальных и желательно необратимых. И судьба зачастую откликается и даёт такой шанс, хотя большинство предпочитают его не замечать. Виктории Коннор предложили работу штатным психиатром на Солярисе. За считанные дни она приняла решение.

Солярис с его аномальной Зоной был как раз тем, что нужно. К этому времени, уже являясь неплохим специалистом в своей области, Тори захотелось расширения поля деятельности. Причём в нестандартном направлении…